khl.ru Интервью с детским тренером Игорем Декиным

Гостем серии публикаций о самых известных российских детских тренерах стал Игорь Декин, он работает в школе подольского «Витязя». 

52-летний специалист воспитал ряд ярких хоккеистов, представляющих клубы Континентальной Хоккейной Лиги — он тренировал Илью Сафонова и Захара Бардакова, а также Василия Подколзина из «Ванкувер Кэнакс».

В большом эксклюзивном интервью KHL.ru Игорь Николаевич рассказал о своём пути в хоккее, переезде из Ярославля в Москву, нюансах работы с юными игроками, а также поделился впечатлениями об игре ребят, с кем провёл бок о бок несколько лет жизни.



«Хоккей был не очень популярен в Ярославле. Больше народа ходило на «Шинник»

–  Игорь Николаевич, как вы свели свою судьбу с хоккеем? 

–  Я родился и вырос в Ярославле. В те времена летом мы занимались футболом, зимой – хоккеем. Участвовали в соревнованиях «Кожаный мяч» и «Золотая шайба». У нас было первенство Ярославля. Сначала играли на район, кто побеждал, выходил на город, потом  –  на область. Когда играли на «Золотой шайбе», нас заметили. В Ярославле тогда был только один лёд – на Чкалова, нас туда пригласили, после чего я стал посещать спортивную детскую школу.

–  Наверное, у каждого мальчика в Ярославле была мечта – попасть в школу «Торпедо»?

–  В те времена хоккей был не очень популярен в Ярославле. Команда играла во второй лиге, в городе популярнее был футбол – местный «Шинник». Честно говоря, больше народа ходило на футбол. В моей судьбе такое тоже было. Я очень любил эту игру и мама отвела меня на футбол. Тогда шёл набор в спецкласс. Два дня был отбор, после чего меня взяли в секцию. Маме сказали, чтобы приносила документы. Я ещё маленький, второй или третий класс. И –  ни в какую! Не захотел переходить из своей школы, где у меня были друзья. Так и не пошёл на футбол (смеётся). В том наборе был известный футболист Евгений Бушманов. 

–  В хоккее вы играли на позиции нападающего. Почему выбрали именно это амплуа?

–  Потому что все мечтают голы забивать. Тем более, тогда. Ребята, кто лучше катался, играли в нападении, те, кто похуже, в защите, а те, кто совсем плохо, шли в ворота (смеётся). 

–  Как долго продлилась ваша профессиональная карьера хоккеиста?

–  Школу я закончил в Ярославле, тогда ещё был чемпионат СССР. Тогда не было никакой молодёжной лиги, только вторая команда «ШВСМ». Нашим возрастом мы вышли во Вторую лигу, затем команду переименовали в «Яринтерком». Первая команда в городе вышла тогда уже в Первую, а затем и в Высшую лигу. Хоккейный бум только начинался в Ярославле. Мои сверстники, которые пошли дальше – это Дмитрий Красоткин, Алексей Горшков,  Дмитрий Юшкевич, Владимир Самылин. Кто не попал в первую, играли за вторую команду. Со временем нас пригласили играть в Краснокамск  –  это тоже была Вторая лига, но только другая группа. Нас трое из Ярославля туда уехало. Одно за другим тянется, в Краснокамске, находящемся в Пермском крае, я поступил в Пермский педагогический институт. Играл там, затем у меня родился ребёнок, после чего перевёлся в Ярославский педагогический институт, несмотря на то, что у меня был контракт с командой на три года. Понятное дело, что никто мне денег за такой шаг платить не собирался, поэтому пришлось закончить с хоккеем в возрасте двадцати двух лет.

–  Двадцать два года, наверное, это слишком рано для того, чтобы повесить коньки на гвоздь?

–  Звёзд с неба я не хватал. По Второй лиге можно было играть, но тогда мы попали на самый развал. Рассказать, наверное, никто не поверит. Мы, не местные, играли в Краснокамске. Игра заканчивалась, а нам есть нечего было! Были такие времена, когда придёшь на базе в магазин, а там ничего нет. Макароны купили, и в лучшем случае, могли их только посолить. Ни мяса, ни колбас, ничего не было. Условия были такими. Каждый для себя делал выбор. Кто-то дальше играл, а кто-то заканчивал с хоккеем. Кто как приспосабливал себя к жизни, потому в девяностые годы случился развал СССР: ни работы, ни денег, ничего тогда не было. 

«Детским тренером я стал случайно: повёл ребёнка в секцию «Торпедо»

–  Расскажите, как решились податься в детские тренеры?

–  Честно говоря, это тоже произошло случайно. Когда у меня родился ребёнок, естественно, вообще никаких мыслей не было тренировать. Я устроился работать в контору к старшему брату, зарабатывал на жизнь. А с хоккеем меня свело то, что ребёнок подрастал. Повёл его в секцию «Торпедо». Понятно, что меня там все знали, да и я тоже всех знал. Попросили помочь молодому тренеру. Так потихонечку и стал заниматься. Мне стало интересно, тем более, свой ребёнок играл в хоккей. Потом уже сказали, что всем моя работа нравится, да и результат какой-то стал появляться. Предложили взять команду. Образование у меня на тот момент уже было, официально можно было работать. Почему нет? Я решил попробовать. Официально сначала работал не в «Торпедо», а на «Судостроителе» в Ярославле. «Золотая шайба» там проходила. Полгода там отработал, какой-то испытательный срок у меня был, а затем уже предложили перейти в школу «Торпедо». Первый набор у меня был ребят 1992 года рождения. Я с ними начал работать, правда, до конца не удалось их довести. Уехал в Москву, в школу «Белые Медведи» по приглашению Геннадия Геннадьевича Курдина. В Ярославле тогда не очень хорошо со мной поступили. Не всё так просто в этой жизни, но я, ни в коем случае, ни на кого не обижен. Спасибо большое моему родному городу, где я начал свою карьеру тренера. До выпуска ребятам 1992 года рождения оставалось два года, мы стали чемпионами Москвы. Но, как я уже сказал, мне пришлось уехать из Ярославля.

–  Вы сразу поняли, что работа с детьми – это ваше призвание и жизненное кредо?

–  Честно говоря, мне было интересно! У меня самого отец –  педагог, правда, не спортивный, а в профтех образовании. Начинал с простого мастера и дослужился до директора училища. У меня, получается, это всё на генном уровне (смеётся).  Хоккей – это моя любовь, моё всё! Одно с другим. Стоило попробовать — и меня затянуло. 



–  А какие методы в работе с детьми вы используете? Одно дело, тренировать мужиков, совсем другое – маленьких ребят: у каждого ребёнка тонкая психология, и к каждому нужен индивидуальный подход…

–  Знаете, век живи –  век учись (улыбается). Скрывать нечего, до сих пор учишься: ты –  у детей, они – у тебя. Когда только начинал работать с детьми, до смешного доходило. Честно говоря, сначала думал: «да любого научу». Директор школы в Ярославле мне говорил: «Игорь, ты не думай! То, что тебе или другому даётся, кто-то иной не поймёт этого никогда». Сейчас модное слово – «игровичок». Мальчишка, у которого это заложено в голове, понимает любую игру. Если ты игровик, то можешь играть в баскетбол, футбол, хоккей. Весь вопрос в том, что нужно довести технику до определённого уровня. Тогда я тоже открывал для себя эту планету. Думал, что научить играть в хоккей – это легко. Со временем стал понимать, что, оказывается, не всё так просто. Есть такое понятие –  селекция. Вот это нюанс, эта тонкость, когда ты среди мальчишек выискиваешь того, кто может пойти дальше. Понятно, что на первых порах всё элементарно, мы даём детям технические навыки: кататься, владеть клюшкой. То, что у ребёнка в голове, я сразу не увижу. Научили, а дальше уже смотрим игровое мышление. Как ребёнок ориентируется в какой-то игровой ситуации, как реагирует на подсказки тренера, впитывает или нет. Следующий момент – это характер. Я считаю, что два основных критерия – это игровое мышление и характер. Сейчас очень модно проводить подкатки. Я не против них, но в них есть зло. Ребёнку, который ходил на подкатки, тренер будет петь дифирамбы, какой он хороший. Мы понимаем, почему это происходит. Родители платят за подкатки деньги. Поэтому тренер будет говорить то, что ты хочешь услышать, а правду там не говорят. Ребёнок с этим растёт.  Представляете, что у него в голове? Он ходит на свою, командную тренировку, где тренер с него уже спрашивает, говорит обо всех его недостатках. Естественно, ребёнку это не нравится. У маленького хоккеиста в голове возникает следующая проблема – кого же мне слушать? Это очень непростой момент!

–  Сам переезд из Ярославля в Москву сложно дался?

–  Мне повезло, что на пути встретился Геннадий Геннадьевич Курдин. Мы с ним пересеклись по 1992 году. Когда я работал с «Локомотивом», мы постоянно играли между собой на турнирах. Времена тогда тяжёлые, как я говорил, были: ни гостиниц, ни денег, ничего. Мы приезжали в Москву, ребят разбирали по семьям «медведи», они приезжали к нам в Ярославль, мы также делали. У нас сложились хорошие отношения. Я считаю Курдина величайшим детским тренером, он – лучший из лучших, в этом нет никаких сомнений. Конечно, я у него учился, как мог, впитывал от него. Когда я уезжал из Ярославля, сначала меня позвали в Омск. Неплохие условия предложили для команды 1992 года рождения. А Геннадий Курдин мне сказал: «Омск далеко, попробуй в Москве. Не получится – уедешь». Я приехал к нему, меня затянула работа. Там я набрал свой 2001 год, с которым начал заниматься в «Белых Медведях». Меня очень часто спрашивали про переезд. Когда ты живёшь работой, что в Ярославле  — работа-дом-работа, что в Москве. Другого ничего не видишь. Да, единственный нюанс, что родители, все родственники в Ярославле, но, слава богу, это не так далеко.

–  Как вы оказались после «Белых Медведей» в школе подмосковного «Витязя»?

–  В «Белых Медведях» у меня был 2001 год, у Геннадия Геннадьевича — 2002. По своим возрастам мы давали неплохие результаты, были в лидерах. Михаил Иванович Авачёв был нашим директором школы. Мне очень нравилось, как он всю работу поставил. Отношения теплые человеческие были. Но ребята стали подрастать – уже не хватало ни льда, ни условий для работы, откровенно говоря. Два возраста у нас были перспективными. Мы обратились в Москомспорт, чтобы нам помогли, потому что льда ребятам требовалось уже больше. Плюс для приезжих игроков у нас не было никаких условий  –  обычная городская школа, где лёд делится между всеми. Нам тогда так и не смогли ничем помочь. Что оставалось сделать? Или все ребята разбегутся, хотя они этого не хотели, их устраивали тренеры, они хотели работать в своей команде. Нам предложили переехать в Подольск.

–  В детской школе «Витязя» вы трудитесь с 2014 года. Какие условия были созданы в Подольске для прогресса молодых хоккеистов?

–  В Подольске два ледовых поля, так что в этом плане у нас всё хорошо. Наш спонсор и помощник, энтузиаст, помогал нам с 2001 и 2002 годом, ведь интернат к тому времени закрылся.  Оплачивал проживание в гостинице недалеко от дворца, а также питание ребятам. По-другому мы бы не справились. Вытащил нас просто за уши. Мы с Геннадием Курдиным жили вместе с нашими игроками. С утра до вечера находились вместе с ними. Все свои игры просматривали, а также матчи КХЛ, всё с ними обсуждали. Ребята попались такие, что жили хоккеем, нам это было интересно. Условия для роста, конечно, были. В этом плане для ребят в Подольске создали все условия.

«На сегодняшний день чемпионат Москвы – сильнейший в России»
–  Сама работа детским тренером в московском регионе подразумевает огромную конкуренцию. В чемпионате Москвы и Московской области существует много сильных детских школ хоккея. Насколько в такой среде сложно добиваться результата?

–  Понимаете, в этом вопросе всё объективно, ведь это спорт. Конечно, сложно! Могу сказать, что все стремятся в Московский регион по одной простой причине – на сегодняшний день чемпионат Москвы –  сильнейший в России. «Витязь» также участвует в нём. Если ещё десять лет назад Урал был очень сильным хоккейным регионом, где есть великие традиции советского хоккея, и он всегда был конкурентоспособен, то сейчас ему уже тяжело. Все сильнейшие ребята стремятся в Москву, тем более те, у кого амбициозные родители. Конечно, конкурировать сейчас с московскими командами ребятам из периферии тяжело. Ярославль, например, по этой же причине играет на первенстве Москвы. В плане тренерской конкуренции – это уже твоя работа. Если хочешь чего-то добиться, здесь надо вылезать. По-другому никак!

–  Вы упомянули родительский фактор. Практически в каждом интервью многие специалисты говорят, что одна из основных проблем хоккея в России – это родители юных хоккеистов, которые вмешиваются в работу тренера. Это действительно большая проблема?

–  Это не только проблема, а следствие, потому что можно ещё глубже копнуть. Если с самого начала брать, проблема детского хоккея  –  селекционная. Само понятие «селекция» у нас чуть- чуть извращено. Вот там человек поработал, я его ребят к себе пригласил, к себе привёл – это селекция. Но это не так! Селекция – это то, что делают во всём мире. Это отбор детей. Возьмём любой вид спорта. У ребёнка должна быть какая-то предрасположенность к этому виду спорта, в нашем случае, к хоккею. Ты их отбираешь и потом пытаешься из них что-то лепить. Другая проблема, что хоккей – очень дорогой вид спорта. И что получается? Кто приходит в хоккей? Не тот ребёнок, у которого есть предрасположенность, не тот ребёнок, кто живёт и видит себя в хоккее, а тот, у кого родители могут себе это позволить. Это очень большая проблема! Пока уровень жизни в России не поднимется, мы будем на этом «гореть». У нас очень много детей в стране не доходят до хоккея. Возникает и другая проблема, о которой вы у меня спросили – родители лезут. Из этого вытекает, что в хоккей приходят дети, у родителей которых есть деньги, а родители, у которых есть деньги – это амбициозные родители. Такие люди, как правило, хотят рулить всем и контролировать всё. Это уже следующее зло – когда за ребёнка играют взрослые в прямом и переносном смысле. Папа, у которого, допустим, не сложилась какая-то спортивная карьера, потому что он никогда в хоккей не играл, а, может быть, пытался, но не получилось. Он свои амбиции пытается реализовать через своего ребёнка и начинает учить его играть в хоккей, а это страшная вещь. Любой специалист ищет подход к ребёнку, но мы общаемся с ребёнком два-три часа в день, а всё остальное время он общается дома с папой и мамой. Тяжело ребёнка переманить на свою сторону. Не буду скрывать, что одной из самых основных задач детского тренера является, как раз-таки «перетащить» ребёнка. Конкретно про себя могу сказать, что я учу ребят в этом смысле хитрить. «Да, это ваши родители, ты должен им улыбнуться, но сделать так, как велит тебе хоккей». А то бывает, что ребёнку становится неинтересен азарт, страсть, борьба – сам смысл хоккея. Ему надо, чтобы папа был доволен, иначе дома его наругают.

–  Не все дети проходят в основной состав команды. В Москве очень популярно проведение коммерческих турниров. На ваш взгляд, насколько эти турниры помогают ребёнку подтянуться к уровню команды, в которой он находится в запасе?

–  Здесь всё решают нюансы. Не надо себя обманывать. Меня родители об этом спрашивают, да и сам я с этим сталкивался. Могу вам сразу сказать, что в коммерческих играх плохого ничего нет. Раньше мы их называли «дикий лёд». Вечером, помимо своей тренировки, приходили на улицу, на открытый лёд, собирались и играли между собой. Но организация и отдача там совсем другая.  Допустим, есть большие команды в Москве – ЦСКА и «Динамо». Все московские пацаны стремятся в них попасть. Но если ребёнок сидит там в запасе, то папа и мама решают через коммерческие игры это компенсировать. Что мы можем за счёт коммерческих игр подтянуть? Руками пообыгрывать, покататься. Хочешь, в пас поиграл, хочешь – нет, тебе слова там никто не скажет, направлять и учить тебя не будут. Задачи у тренера совершенно другие. Вместо того, чтобы сделать шаг и перейти в какую-то другую, более слабую по уровню команду, ребёнок сидит в запасе. У нас все хотят играть в первой группе. Я родителям игроков говорю: «Поймите, время быстротечно. Ребёнок тренировался, тренировался, каждый день ходил, в запасе сидел. Назад оглянуться, а играть-то толком не играл». А амбиции бегут впереди родителей. Да надо успокоиться! Сделайте вы шаг назад, а может, ваш ребёнок потом сделает два шага вперёд. Поиграй во второй группе. Если там играешь и выделяешься, поверьте, тебя увидят, заметят и пригласят в сильную команду. Коммерческими играми свои задачи не решить, которые ты можешь решить в своей команде. Хоть во второй группе, хоть в третьей. Там накал игр совсем другой, там задачи совсем другие.

–  Хочу привести реальный пример из жизни: у друга ребёнок занимается хоккеем в одной из столичных школ. Мальчик, возрастом 9 лет, не проходит в состав в первой команде, очень нервно это воспринимает, устраивает дома истерики. Маленькому хоккеисту очень обидно, что его друзья играют, а он сидит в запасе. Вы, как опытный детский тренер, что могли бы посоветовать родителям тех детей, которые не проходят в состав?

–  Всегда, когда общаюсь с родителями, говорю им, что из этой ситуации есть только два выхода. Первый: либо я закусил губу и доказываю, что я могу быть сильнее, либо я ухожу. Другого пути нет! А сидеть на скамейке… Для чего тренируется ребёнок? Для того, чтобы играть, иначе мотивации нет. Я каждый день хожу, тренируюсь, я себя заставляю, я тружусь. Приходит в субботу-воскресенье на игры и сидит. Пройдёт неделя, две, месяц, и ребёнок просто задаст себе вопрос: «А зачем я тренируюсь?». Всё встанет на свои места. К сожалению, у нас есть неискренние дети, которые ходят тренироваться для папы и для мамы. Да, ребёнок будет ходить,  и не будет задавать вопросы, но поверьте, ему сам хоккей не интересен, а интересен папе. Он будет сидеть, и ходить тренироваться. А если ребёнок живёт хоккеем, он сам задаст вопрос: «Папа, я хочу играть! Пойдём в другую команду». В наши времена папы и мамы работали с утра до вечера, они нас не видели, а сейчас? На тренировку приходишь, у нас папы и мамы сидят, контролируют. И кто принимает решение? Папа. Когда меня в Ярославле пригласили с «Золотой шайбы» в команду «Торпедо», я пришёл домой и посоветовался с папой, с мамой. Вот как должно быть! Ребёнок сам что-то из себя представляет, и его приглашают, а не папа ходит и своего ребёнка через свои амбиции пытается куда-то пристроить. Если ребёнок перерос уровень третьей группы, то ты играешь в своей команде, ты выделяешься, тебя увидят тренеры из второй группы. А если, извините, ты играешь в третьей группе и ты там растворился, никакие амбиции родителей не помогут заиграть в первой группе.

«С командой 2001 года у нас как-то сложилось. Ребята очень хорошие попались»

–  Предлагаю переключиться на ваших воспитанников и поговорить о ребятах, с кем вы успешно поработали. Ваша команда 2001 года рождения получилась то, что надо! За счёт чего столько парней у вас заиграло?

–  Повезло, наверное. Хорошие ребята в плане фанатизма, работоспособности и отдачи. Тренеру тоже надо, чтобы повезло. Невозможно взять ребёнка с улицы, привести его к хорошему тренеру-баскетболисту, и он станет великим баскетболистом. Или к великому тренеру –  боксёру, после работы с которым ребёнок должен стать великим боксёром. Нет! Мы с вами уже говорили, что у ребёнка должна быть какая-то предрасположенность. Даже если у ребёнка такое есть, это не значит, что он будет играть в хоккей. Нужно, чтобы звёзды сошлись. С командой 2001 года у нас как-то так сложилось, что очень хорошие ребята попались, некоторые по ходу к нам присоединялись. Тот же Илья Сафонов начинал в «Белых Медведях» в команде 2000 года, а не в 2001. Перешёл к нам, после чего мы переехали в Подольск. Как раз объявили набор, и из Санкт-Петербурга приехал Захар Бардаков, тогда, может быть, звёзд с неба не хватавший, но потенциально очень крепкий игрок. Потихоньку, помаленьку так сложилось. Я считаю, что многие из них всё равно могли стать лучше и выше раскрыться. 

–  Самый известный хоккеист из ваших ребят – нападающий Василий Подколзин, с которым вы вместе работали в течение десяти сезонов в «Белых Медведях» и «Витязе». Сразу разглядели в этом парне большой потенциал?

–  Опять же, вот так сложилось (смеётся). Василий перешёл в «Белые Медведи», он сам –  марьинский. Мы тогда ещё не играли официально:  ребята были очень маленькие. Проводили только товарищеские матчи. Приехали играть в Марьино, обыграли тогда их очень крупно. Так вот, два гола, которые они нам забили, забил Вася Подколзин. Так вот сложилось! Это к вопросу, что ребёнок перерос уровень своей команды. Они посоветовались с одним тренером, и тот посоветовал Подколзину перейти в «Белые Медведи». Вот так Васька и появился у нас. Рыбак рыбака видит издалека (улыбается). Василий – это фанат хоккея, которого как раз не надо было заставлять работать, его нужно было направлять.

–  На ваш взгляд, Подколзин не рановато уехал за океан?

–  Очень сложно комментировать. Когда мы закончили  школу, мы со всеми ребятами общались. Ему поступило предложение от СКА. Тогда я сразу ему сказал, что он должен понимать, что СКА – это система, в которой очень большая конкуренция, что будет очень много ребят со всей страны. Василий был к этому готов психологически. Не буду скрывать, что Подколзин очень одарён физически. Среди сверстников всегда этим выделялся. Он очень рано стал играть за сборную России, с ребятами, которые были на два года его старше, потом на год, затем со своим возрастом. Участвовал по трём возрастам в молодёжных чемпионатах мира. Это, опять же, физиология, которая работает до поры до времени. Перейдя во взрослый хоккей, физически он уже не мог так выделяться. Нужно отдать Василию должное – парень очень уверенный в себе! Недавно мы с ним общались, он периодически мне звонит. У него были небольшие проблемы с игрой, спускали в фарм-клуб, сейчас он травму получил. Но, нужно отдать ему должное, он, конечно, молодец! «Игорь Николаевич, я не оглядываюсь назад, мне не за что себя упрекнуть». Василий пашет и он в себя верит. На самом деле, везёт тому, кто везёт. Подколзин –  трудяга и работяга. А то, что вы спросили... У каждого свой путь. Нельзя идти по чьей-то дорожке. Тот же Илюха Сафонов, который, я считаю, сейчас очень здорово выглядит на уровне КХЛ, он пошёл по другому пути, но хуже, как игрок, от этого абсолютно не стал. Я считаю, что у него всё впереди. Это просто его путь.

–  Илья Сафонов  в 19-летнем возрасте завоевал себе место в «Ак Барсе». За счёт чего ему удалось пробиться в состав топ-клуба КХЛ?

–  Честно говоря, сравнения с Подколзиным очень близки. Илья Сафонов – это тоже мальчишка, который одарён физически. Может быть, ему нужно было время, чтобы обрасти мясом. Он всегда был высоким, выделялся ростом среди своих сверстников. Игровое мышление. У Ильи всё было на уровне. В первую очередь, что Вася, что Илюха – это трудяги, работяги. Это чисто их труд! Не отнять, не взять. Понимаете, судьба могла повернуться в какую угодно сторону. Поехав в систему «Ак Барса», а там тоже своя система, Сафонов перескочил даже молодёжную команду. Его очень рано поставили в ВХЛ к мужикам, хотя он и был на тот момент высоким парнем. Был такой период, что Илья получил там очень серьёзную травму. Я очень переживал, как он через это пройдёт. Очень тяжело ему это давалось. Путь был очень тернист, но Илья всё это «перепыхтел», перелопатил и переработал. Вот во что это вылилось. А ведь после такой травмы можно было сломаться психологически.

–  Как вы отнеслись к тому, что Илья Сафонов по ходу сезона даже побыл капитаном «Ак Барса» в столь юном возрасте?

–  Илюха готов сделать за команду всё, тут вопросов нет! Но в таком возрасте, конечно, рано. Не знаю, с какой целью его делали капитаном. Возможно, показать ветеранам, что молодой игрок за них выполняет вот эту функцию. Не знаю, это нужно быть внутри команды. Есть свои нюансы. Сейчас Александр Радулов капитан «Ак Барса» — это действительно капитан. Илья, играя с ним в тройке, очень многому учится. Если говорить о потенциале, то Сафонов – реально в будущем капитан. Как я уже сказал, человек, который за команду всё отдаст.  Он, не задумываясь, бросится под шайбу, не задумываясь, встанет на пятак. Здесь дело только в возрасте, пока ему рановато быть капитаном в команде КХЛ.

– Другой ваш воспитанник, нападающий Захар Бардаков, сейчас играет за СКА. Что могли бы про него рассказать?

–  Захар – очень интересный человек. Он приехал к нам из Питера, а сам родом из Северска – это очень далеко, закрытый город. Играл в Санкт-Петербурге за «Варягов» и приехал к нам в «Витязь», когда мы с ребятами из «Белых Медведей» переехали в Подольск. Очень игровой мальчишка, но не был большим, несмотря на то, что его папа – очень большой, здоровый мужчина. Потенциально было понятно, что Захар вырастет в то, во что он сейчас вырос. Очень хитрый игрок, такой рубаха-парень. Но не буду скрывать, что у него в нашей детской школе были проблемы.

–  В чём они заключались?

–  Он не мог сконцентрироваться на хоккее, хотел успевать всё. Потенциал там было видно, но это во многих есть. Весь вопрос – сможет ли ребёнок его раскрыть и развить? На одном этапе Бардаков начал у нас тормозить. Мы жили в интернате. Хоть и контролировали ребят, но, всё равно, у них была свобода, потому что папы, мамы рядом нет. Под моим присмотром парни делали уроки, но, всё равно, где-то Захар до конца не выкладывался, почувствовав вот этот «дух свободы». Но, опять же, нужно отдать должное. Приезжала его мама, мы с ней разговаривали, хитрили (смеётся). Вплоть до того, что, если он сейчас перестанет попадать в состав, мы его отправим домой. Мы с его мамой договаривались так, чтобы Захар взбодрился. Опять же, ему нужно было повзрослеть. Он был ребёнком. Если брать Илюху Сафонова, Пашку Снурницына и Ваську Подколзина  –  это, такие, знаете, мужички были. Бардаков был ребёнком по сравнению с ними. За последние два года перед выпуском со школы Бардаков очень добавил. И тут у него уже попёрло. Молодец! Он стал этим жить – это сразу было видно. Он даже в играх получал удовольствие, как ребёнок. Может быть, не зацикливался и не думал, что хоккей будет его профессией. То, чего он добился – это его труд! 

–  Почему у Ивана Манина не получилось закрепиться на уровне КХЛ? Этот сезон нападающий провёл в ВХЛ, играя за нефтекамский «Торос». В своё время, у него была очень хорошая статистика по детям…

–  Ванька – очень одарённый ребёнок. Он сам – клинский. Начал ездить ко мне в «Белые Медведи» сам, на электричке. Представляете, каково это для ребёнка? Благо, станция «Левобережная» находится рядом со стадионом «Умка». Когда он пришёл, сразу было видно, что у него хорошие руки и игроцкие мозги. Плохонько катался, но это дело времени, это наживное. В один сезон он даже был у нас лучшим бомбардиром первенства Москвы. Ни Васька Подколзин, ни Илюха Сафонов никогда не были, а Ванька был. Очень одарённый физически парень. У него родители – легкоатлеты. Представляете, какие у него гены? Но здесь, опять же, нюансы. Сколько я с Маниным не боролся, но психология ребёнка... Он компенсировал всё тем, что выделялся физически. Я ему говорил: «Когда придёт взрослый хоккей, ты не сможешь этим компенсировать. Там все будут быстрыми». Очень тяжело давалась ему силовая борьба. Где-то, на каком-то этапе ему не хватило характера. Честно говоря, в последние годы я сомневался в том, что Ванька будет играть в профессиональный хоккей. Как я не пытался до него достучаться, что из-за определённых нюансов игры у него потом будут проблемы, так и не достучался. Хотя потенциально парень мог бы играть на уровне КХЛ. 

–  ...Про молодого нападающего «Локомотива» Павла Снурницына, который трагически погиб в авиакатастрофе 7 сентября 2011 года. Насколько парень подавал надежды?

–  С маленьких лет казалось, что убери Пашку  –  и команды просто не будет. Павел Снурницын – это больше, чем полкоманды. Нелёгкая очень судьба была у Пашки. Его воспитывала бабушка и папа, без мамы. Снурницын с юных лет был таким мужичком – это капитан, мой помощник. Тогда времена были, я вам рассказывал, очень непростые. Мы ездили на турниры, родителей никогда с нами не было. Ребятам давали какие-то сухпайки и укладывали на дневной сон. С дисциплиной в нашей команде всё нормально было. Я брал Пашку, мы шли с ним в магазин, покупали там какие- то кефирчики, булочки. Представляете, это в 10–11 лет. Вот такой это был человек! С детства он был капитаном команды. Естественно, играл у меня в первой пятёрке. Лет в 11 когда ему было, начал буксовать. Капитаном пришлось сделать другого. Пашка опустился до третьей пятёрки. Ему нужно было всё переосмыслить. Опять же, это не его в вина, это его беда. Я понимаю. Ребёнок рос и думал, что всё по накатанной и дальше будет. Он был лидером, и за ним все тянулись. На каком– то этапе ему давалось всё очень легко. Пришло время, ребята пошли дальше, а ему нужно было работать, а он к этому не привык. Психологически тяжело ему было! Мы с ним долго работали на эту тему, но потом попёр. Если бы не эта трагедия, я считаю, на уровне КХЛ Пашка обязан был заиграть.

–  Как часто общаетесь со своими ребятами, и как часто игроки обращаются к вам за советом?

–  Сейчас ребята уже все повзрослели, но мы общаемся. Уровень хоккея в КХЛ уже друго, ни один тренер не даст совета, надо быть внутри. Теперь мы можем только их поддерживать! Разные команды, разные тенденции, разная тактика. Пыхтеть, трудиться и не опускать руки – универсальный совет. Хочу сказать, что все ребята, с кем я работал, даже те, кто не попал в профессиональный хоккей, для меня они люди, которыми, я всё равно буду гордиться! Мы вместе съели не один пуд соли, мы очень многое с ними прошли. Спорт – это очень тяжело, и хоккей – в частности.

–  Следите ли за юбилейным сезоном Фонбет Чемпионата КХЛ?

–  Конечно, слежу. Очень интересно! В этом сезоне радует то, что сломали тенденцию великих клубов, которые за счёт больших денег комплектовали свои составы. Сейчас настолько всё выравнивается: то, к чему стремились, чтобы уровнять команды. Любой может обыграть любого! Теперь никому не просто. Всегда интрига! Уровень игры в КХЛ, я считаю, очень неплохой. Радует, что стали больше доверять молодёжи. 

–  Сейчас вы работаете с командой «Витязь» 2010 года рождения. Расскажите, как ваши успехи? 

–  Чемпионат Москвы завершился в прошедшую субботу. У нас была упорная борьба с «Динамо» за третье место. По 2010 году впереди только ЦСКА и «Спартак», но до них нам пока, как до луны. Третье место в группе – очень хороший для нас результат. Была интрига, потому что две первые команды шли далеко от всех, а остальные восемь – это как раз тот случай, когда любой может обыграть любого. Всё было очень ровно! 

Досье
Игорь Николаевич Декин
Родился 4 апреля 1971 года в Ярославле
Карьера игрока: «ШВСМ» Ярославль  –  1989–1991 гг.; «Яринтерком» Ярославль –  1991–1992 гг.; «Краснокамск» Пермский край  –  1992–1993 гг.;
Карьера тренера: СДЮШОР «Локомотив» Ярославль – 2001–2005 гг.; СДЮШОР «Белые медведи» Москва – 2005–2014 гг.; СДЮШОР «Витязь» Подольск –  2014–н.в.